Пару слов о том, в чем смысл этого поста
1. Беркхоф ведет постоянный диалог в Бартом, в том числе в главе "Познаваемость Бога". Обсуждение Барта не является целью нашего богословского клуба. Но. Для общей, фоновой, информации полезно знать, о чем говорит Барт.
2. Не записывайте меня в бартианцы. Я пересказываю содержание "Церковной догматики", но это не значит, что я со всем согласен!!
3. Данный текст - начало моей статьи о Троице. Поэтому: а). в нем говорится не только об откровении, но и о Троице, б). в нем предполагается знание некоторых идей Барта, в частности, его представления о тройной форме слова Божьего (но это тема другого поста и другого блога).
Учение Барта о Троице
He sat there ‘day and night’ trying to ‘give Dogmatics its new form’, so intensively ‘that at night I dream … of these mysterious three persons with their “hypostatic character” ad intra and ad extra, and of all the things that have to be weighed carefully and argued out on the safe Nicene line between monarchianism and subordinationsim. So far I have been writing letters to Gogarten, to no effect, asking whether he knows anything about it all. Indeed I am probably the only professor of theology (with the exception of Catholics, of course) who is racking his brains over it.’
Busch, Karl Barth’s Life, p. 172; from a letter of Barth to Eduard Thurneysen, Munster, c. 1927
Часть 1. Бог в Своем откровении
Начиная излагать учение о Троице, Барт делает несколько предварительных утверждений, показывающих каким образом он намерен строить свое богословие Троицы.
I. Место учения о Троице в догматике
В первую очередь, он увязывает учение о Троице с понятием откровения, тем самым меняя положение этого учения в систематическом богословии. Теперь – оно неотъемлемая часть учения об откровении и должно обсуждаться самым первым, еще до того, как затронуты такие темы как существование Бога, Его качества и т.д. Учение о Троице рождается в результате анализа библейской концепции откровения. Поскольку истинное откровение истинного Бога состоит из Открывающего, Откровения и Откровенности, то проанализировать концепцию откровения можно только в связи с учением о Троице. Барт постулирует (в контексте своего представления о тройной форме Слова Божьего) тождественность Бога и откровения: Бог являет Себя, Бог являет Себя через Себя, Бог являет Себя. Другими словами, Открывающий, Откровение и Откровенность (т.е. принятое человеком откровение) тождественны.
II. Корень учения о Троице
Второе предварительное утверждение заключается в том, что корнем (основанием) учения о Троице является утверждение, что Бог является Себя как Господь. Утверждение, что Бог открывает Себя как Господь, означает, что только Бог может явить Себя человеку. Человек на это не способен ни в каком смысле. Это второе утверждение (в силу того, что оно является адекватным отражением библейского свидетельства об откровении) подразумевает, что учение о Троице является легитимной догмой церкви (p. 308 ff). Это значит, что учение о Троице, хотя и не содержится в явном виде в Библии (слово «Троица» не библейское), оно основано на ней и является верной интерпретацией библейского свидетельства об откровении. Другим словами, оно основано на экзегезисе, а не на эйзегезисе библейских текстов.
Затем следует любопытное наблюдение: и в библейском свидетельстве об откровении, и в истории богословия в вопросе Троицы в центре стоит среднее звено: Откровение, т.е. Иисус Христос. С Него все начинается и Он приковывает к себе львиную долю внимания. Поэтому Барт следует именно такому порядку изложения материала: Сын, Отец, Святой Дух. Одновременно он отступает от первоначального плана анализа учения о Троице, связанного с представлением об откровении как о субъекте, предикате и объекте (Например, связь между откровением и Троицы можно было мы показать при помощи анализа утверждения «Я показываю себя»). А вернее этот первоначальный план, сохраняя свою относительную ценность, растворяется в новом подходе. Но для того, чтобы выявить взаимосвязь между откровением и учением о Троице, необходим этот второй подход.
Более пространная формулировка фразы «Бог открывает Себя как Господь» звучит так: Откровение в Библии означает самораскрытие Бога, переданное людям, Бога, который по природе не может быть раскрыт людям. Эта формулировка состоит из трех частей, каждая из которых соответствует одной из ипостасей Троицы и рассматривается Бартом по отдельности.
1. Самораскрытие Бога
Самораскрытие Бога означает, что Бог делает себя познаваемым для человека посредством нахождения рядом с человеком – во времени и исторических связях. Самораскрытие означает, что Бог в прямом смысле слова становится Эммануилом, Богом с нами. Бог приобретает форму. Форма – ключевое понятие для понимания самораскрытия Бога. Бог являет Себя в форме того, чем Сам не является. Бог осуществляет различения Себя от Самого Себя.
Не углубляясь в дальнейшие философские и терминологические рассуждения, Барт переходит непосредственно к анализу текстов Ветхого и Нового Заветов. Именно на этом этапе становится ясно, какое значение ВЗ имеет для сугубо христоцентричного богословия Барта. Если откровением является Иисус Христос, то что мы должны сказать об откровении Бога до пришествия Христа? Барт дает четкий и исчерпывающий ответ.
В Ветхом Завете, по Барту, можно проследить два представления о Боге. С одной стороны, евреи знают Яхве живущего на Синае, а позже на небе. С другой стороны, они строят храм Яхве, живущему в Ханаане, в Иерусалиме. Строят храм не просто Яхве, а имени Яхве. Имя Яхве – это ветхозаветная форма, при помощи которой Бог открывал Себя людям до Христа. Имя Яхве соответствует ветхозаветному самораскрытию Бога. Имя и есть сам Яхве. Поэтому-то и храм строится имени Яхве. При этом Барт, подчеркивает, что евреи не верили в двух Богов, а лишь обладали двойственным представлением о недоступном Яхве на Синае и имеющим с ними дело Яхве в Иерусалиме. (Сравнение Исх. 19 и 2 Цар. 7 в определенной мере соответствует тому, что говорит здесь Барт). Другими словами, евреи воспринимали Бога одновременно и как скрытого, и как известного. К понятию имени также следует добавить понятие завета, так как именно в завете реализовывается все то, что содержится в имени.
В Новом Завете форма, которую принимает Бог, - Иисус Христос. С появлением Иисуса Христа происходит качественный сдвиг или скачок в самораскрытии Бога по сравнению с Ветхим Заветом. Если раньше формой самораскрытия было имя, т.е. концепция, существовавшая только в сознании людей, то теперь самораскрытие приобретает форму физического, соматического, существования человека Иисуса. Бог осуществил самораскрытие, вступив с людьми в телесный контакт. То, что для ветхозаветных евреев было именем Яхве, кем для них был Яхве, живущий в каменном доме в Иерусалиме, в Новом Завете есть человек Иисус Христос.
Барт использует ряд метафор, для описания этого сдвига, этой смены выбранной Богом формы самораскрытия. Имя Яхве – это пророчество, исполнившееся в Иисусе Христе. Ветхозаветные священные Писания свидетельствовали о форме, о самораскрытии Бога на каждой странице, а теперь эти свидетельства нашли свое исполнение в Иисусе из Назарета. «Когда Слово стало Плотью – логос сюнтелон[1], явив миру то, что откровение Ветхого Завета тоже являло миру только в форме указателя, оно также стало логос сюнтемнон[2], растворением этого откровения и письменного свидетельства о нем, не противоречием, не отменой и не разрушением, а растворением в себе – так утренний свет исчезает в ярких лучах восходящего солнца (Рим. 9:28). Христос – телос закона (Рим. 10:4).» (CD I/1, p. 319) Одним словом, люди Ветхого Завета были не лишены откровения, более того, они были не лишены и Троицы, т.к. у них было двойственное представление о Яхве и Его имени. Яхве на Синае соответствовал Отцу в Новом Завете, а имя Яхве в иерусалимском храме соответствовало Слову ставшему плотью.
Если «Господь» - кодовое слово для мысли «способный на то, на что человек не способен», тогда Барт на самом деле его прояснил: только Бог может принимать форму отличную от Себя, при этом оставаясь Собой. Таким образом, первое значение утверждения «Бог открывает Себя как Господь» заключается в том, что Бог свободен принимать форму, т.е. становится тем, чем Он не является, и при этом оставаться Самим Собой.
2. Бог по природе не может быть раскрыт людям
Хотя только что было сказано, что Бог свободен приобретать форму, оставаясь Собой, теперь необходимо сказать, что Бог по Своей природе все равно остается непостигаемым для человека. Это второе утверждение не отрицает первое, а, напротив, поясняет его. Бог откровения есть Бог скрытый. Это значит, что даже когда Бог принял форму, это не значит, что у человека вдруг появился мост, по которому он может придти к Богу. Бог как был непознаваем, так и остается непознаваемым. По-прежнему, несмотря на форму, человек познает Бога только тогда, когда Бог дает ему познать Себя. Форма не занимает место Бога, не форма открывает Бога, утешая и наставляя человека, а Бог в форме. Бог остается таким же неподконтрольными человеку, каким Он и был.
Доказательство этого очевидно . Многие люди видели храм Яхве и слышали имя Яхве, но лишь единицы поклонялись единому Богу. Многие люди видели Иисуса, слышали Его проповеди, прикасались к Нему – но кто из них увидел в Нем Бога? Поэтому возникает сложнейшая христологическая проблема: можно ли считать humanitas Christi саму по себе откровением? Очевидно, что откровение нельзя приписать земному существованию Иисуса как таковому, самому по себе.
Откровение по прежнему – деяние Бога в каждом отдельном случае. Поэтому форма, принятая Богом, может быть, а может не быть откровением. Бог свободен раскрыть и свободен скрыть Себя в этой форме. В этом заключается второе значение утверждения «Бог открывает Себя как Господь».
3. Откровение передано людям
Библейское свидетельство об откровении также указывает на историчность откровения. «Историчность» не следует понимать в общепринятом научном смысле как historisch (нем.), как то, что доступно историческому исследованию и соответствует современным критериям историчности. С точки зрения современной исторической науки библейские рассказы не являются историческими. Но для концепции откровения историчность в смысле historisch не важна. Многие люди видели храм Яхве в Иерусалиме и слышали проповеди Иисуса из Назарета, но это не значит, что для всех них храм и проповеди стали откровением. Исторически доказуемый факт пустой гробницы не является откровением, откровением является воскресение Христа, но оно находится за пределами научного исследования.
Под историчностью откровения Барт предлагает понимать уникальность описываемого в Библии события откровения. То, о чем свидетельствует Библия, произошло с конкретным человеком или конкретными людьми, в более или менее определенном месте и в более или менее определенное время. Именно поэтому Библия так много внимания уделяет хронологии, топографии и общемировым событиям. Тем самым библейские свидетели откровения хотят донести до читателя, что произошло нечто реальное и уникальное.
Для прояснения своего представления об историчности откровения Барт вводит понятие саги и противопоставляет его понятию мифа. Сага подразумевает, что произошло некое событие в историческом потоке, и пытается отразить это событие доступными рассказчику средствами. Миф, напротив, является отражением всеобщих ценностей, идей, причинно-следственных связей, истинный, по мысли его автора, для всех людей везде и всегда. Миф не предполагает никакого реального исторического события, а использует историческое повествование лишь как форму подачи идей. Сага сообщает о том, что человеку было дано что-то извне, миф говорит о том, чем человек обладает сам по себе, внутри себя. Интерпретация библейских текстов как мифа соответствует либеральному пантеистическому представлению об откровении, как о внутреннем озарении человека, как о творении человека. Понимание Библии как саги подчеркивает, что откровение «передается человеку» извне, является творением Бога. Одновременно категория саги, позволяет безболезненно признать историческую критику Библии, т.к. «историческая достоверность» не имеет существенного значения для откровения. (Кроме того, Барт, как и раньше, предостерегает против полного принятия исторической критики – она может оказаться ошибочной, p. 327, point (2).)
«Историческое» откровение (храм, проповедь, пустая гробница) становится историческим откровением (присутствием Яхве, Словом Бога, воскресением Христа) благодаря Духу. Посмотрите, что произошло в день Пятидесятницы, по дороге в Дамаск и т.д. Именно Дух «отвечает» за призвание, призыв человека. Дух – это звено между Богом и человеком, Он обеспечивает подлинную встречу Бога и человека. Благодаря Ему Бог становится открытым, самораскрытие Бога достигает человека. Дух – это чудо присутствия человека при откровении Бога. В день Пятидесятницы мы по-прежнему имеем дело с Иисусом Христом в страстную пятницу и в первый день недели, но теперь имеем дело с Иисусом Христом принятым верой, Иисусом Христом в церкви.
Таким образом, утверждение «Бог открывает Себя как Господь», в-третьих, означает, что Бог – в Своей свободе принимать форму отличную от Себя и в свободе раскрывать или скрывать Себя в этой форме – становится Богом для конкретного человека.
Итак, Барт показал связь между учением о Троице и библейской концепцией откровения, раскрыв тройное значение утверждения «Бог открывает Себя как Господь». При этом он ввел ключевое понятие формы, при помощи которого он анализирует библейскую концепцию откровения. 
Комментариев нет:
Отправить комментарий