Заседание № 1 (17 декабря 2012)

Глава 1. Существование Бога

A. Место учения о Боге в догматике

1. Беркхоф определяет богословие как «изучение Бога». Правомерно ли использовать такой язык? Можно ли «изучать Бога»? Если так говорить нельзя, то как избежать такого языка? Видимо, в русском языке лучше говорить о «познании Бога», потому что слово познание подразумевает не только получение информации о чем-то или о ком-то, но и установление личностных отношений. Кроме того, слово «изучать» обычно подразумевает полный контроль над объектом изучения и от этой коннотации избавиться не представляется возможным. А познание Бога в конечном итоге зависит не от нас, а от самого Бога: если Он сам захочет открыть нам себя, то только тогда мы познаем Его.  Мы не можем ни наблюдать за Богом, ни собирать о Нем статистические данные, ни ставить над Ним опыты, ни опрашивать Его, а ведь именно это означает «изучать». Следует также отметить, что слово «изучать» - это перевод английского глагола «to study», который довольно точно совпадает по набору лексических значений с русским глаголом «изучать».

Тем не менее отказаться полностью от слова «изучать» нельзя. Дело в том, что систематическое богословие – в определенном смысле научная дисциплина, по крайней мере в том отношении, что у него есть метод и верификационные критерии. Если мы вспомним, что мы познаем Бога не напрямую, а посредством Писания – богодухновенного свидетельства о самооткровении Бога в истории Израиля и в Иисусе Христе, – то становится ясно, что Писание мы именно «изучаем» , и посредством изучения Писания познаем Бога. Таким образом, словосочетание «изучение Бога» надо понимать именно так: познание Бога через изучения Писания. Кстати, в этом же первом абзаце Беркхоф говорит именно об этом: «Мы можем обратиться к Его откровению, чтобы узнать, что Он открыл нам относительно Себя и Своих отношений со Своим творением». Очевидно, Беркхоф ради краткости изложения пропустил среднее звено, и этим объясняется его несколько странное словосочетание «изучение Бога».

2. Беркхоф справедливо утверждает, что все богословие есть изучение Бога. Он упоминает несколько богословов, которые явным образом хотели отобразить этот факт в названиях разделов богословия. Беркхоф считает эти попытки неудачными. Возможно, они на самом деле неудачны, но странно, что он не упоминает Кальвина, который построил четыре книги «Наставлений» вокруг идеи  познания, более того, познания Бога! Книга 1: познание Бога Творца; книга 2: познание Бога искупителя; книга 3: познание способа получения благодати Христа; книга 4: познание внешних средств, необходимых для пребывания во Христе.

3. Либеральное богословие выдает свою сущность тем, что после Шлейермахера догматика начинается с антропологии, а учение о Боге появляется в конце! Человек первичен, Бог вторичен. Человек творит Бога в своем сознании! Как можно изучать Бога, не изучив вначале человека!

В. Отрицание существования Бога в разных формах

Весь этот раздел мне кажется безумно важным с профилактической точки зрения. Мы, живя и выживая в посткоммунистической, но все еще тотально материалистической среде, готовы открыть объятия любому человеку, который хотя бы произносит слово «Бог», тем более тем людям, которые заявляют о своей вере в Бога. Например, мы стремимся думать лучшее о тех музыкантах, писателях, поэтах, режиссерах и актерах, в творчестве которых присутствует религиозная тема. Поэтому мы ссылаемся на веру Достоевского и Толстого, читаем в церкви стихи Мандельштама, защищаем истинность веры Охлобыстина и Безрукова. Эта тенденция понятна: ведь верующих в Бога десятилетиями клеймили сектантами и мракобесами, а мы хотим признания нашей нормальности. Нам кажется, что если привлечь на свою сторону «звезд», то вера в Бога станет модной, к нам начнут относиться с большим уважением. Но это ошибка. Известные люди, которые якобы верят в Бога, под Богом понимают одно из искаженных представлений, перечисленных Беркхофом. Скорее всего, их Бог полностью имманентный или ограниченный и конечный, и на самом деле является символом, а не безграничным и всевластным Творцом и Искупителем, Личностью, с которой можно вступить в отношения. Нужны ли нам такие союзники? Такую ли веру в Бога мы хотим избавить от ярлыка мракобесия? Если взглянуть правде в глаза, разве вера в Бога Ветхого и Нового Завета не считается по-прежнему узколобым сектантством, разве за такую веру – что в России, что в Беларуси – нет уголовной статьи на счет разжигания религиозной вражды и нетерпимости? Когда мы, христиане, говорим «Бог есть», то мы делаем очень конкретное утверждение, которое предадут анафеме все михалковы, шевчуки и гребенщиковы. Вера не в библейского Бога – это, по Беркхофу, атеизм.