Эссе "Учение Жана Кальвина о познании Бога" (автор Виолетта Савенкова)

(Ж. Кальвин, «Наставление в христианской вере», кн. I, гл. 1-9)

1. Введение

 Данное эссе представляет собой результат изучения избранного фрагмента из сочинения великого швейцарского реформатора Жана Кальвина «Наставление в христианской вере»: книга 1, «О познании Бога как Творца и суверенного правителя мира», гл. 1-9. В своей работе я попытаюсь сформулировать основные идеи автора в выбранном фрагменте, критически осмыслить содержание и метод изложения, а также сделать практические выводы в отношении христианской жизни и служения.

Прежде чем переходить к описанию богословских идей, содержащихся в исследуемом фрагменте, я считаю необходимым упомянуть о том, для чего же был предназначен автором его труд. Основной целью, которую Кальвин преследовал в написании своего труда, является систематическое изложение учения Священного Писания для того, чтобы неискушенные читатели смогли ориентироваться в нем, извлекая пользу для своей христианской жизни. Тем не менее, несколько позже, в свете событий Реформации Кальвин также решил представить свой завершенный трактат на рассмотрение королю Франции. Реформатор предварил свой труд обращением к королю, в котором отметил, что «Наставление в христианской вере» служит в качестве исповедания веры, отражающего богословские взгляды Кальвина и его единомышленников.

Итак, по мнению реформатора, несмотря на совершенство и полноту учения Писания, люди нуждаются «в некотором руководстве или наставлении»[1] в том, как верно его изучать. Кальвин убежден, что наилучший «способ изучения Писания состоит в рассмотрении его основных и наиболее важных тем и заключенного в них смысла, составляющих предмет «христианской философии»»[2]. В данном случае Кальвин упоминает о «христианской философии», имея в виду христианское учение, целиком основанное на Писании, в противовес учениям, проистекающим из других источников знания. Далее в «Наставлениях» Кальвин критикует известные ему философские системы и отстаивает необходимость «христианской философии» в качестве их альтернативы. Рассматриваемые нами начальные главы «Наставления» относятся к книге I, посвященной познанию Бога-Творца.

2. Основные богословские идеи

2.1. Взаимосвязь между знанием человека о Боге и знанием о самом себе

«Наставление» начинается с беседы о мудрости, то есть о знании. По словам Кальвина, почти вся человеческая «мудрость … разделяется на две части – знание о Боге и приобретаемое через него знание о самих себе»[3]. Кальвин сразу же устанавливает отношения подчинения между этими двумя видами знания и утверждает, что никто не может получить правильное представление о самом себе, не обратившись сперва к знанию о Боге. Такой порядок познания (и верного наставления) обусловлен тем, что человек сотворен Богом и обязан Ему всеми благами, которыми он наслаждается в жизни. Но в первую очередь мы должны обращаться к познанию Бога прежде познания самих себя потому, что мы находимся в плачевном положении, в котором оказалось все человечество в результате мятежа первого человека против Бога. Только через познание Бога греховный человек может, во-первых, прийти к истинному осознанию своей ничтожности и, во-вторых, признать совершенства Бога, а также те блага, которые Он дарует. Кальвин отвергает любые попытки начинать рассуждения о Боге с познания человека по той самой причине, что человек, в котором глубоко укоренилась порочность, не способен постичь истинное положение вещей. Автор приводит многочисленные примеры из Писания, показывающие ничтожность человека в свете бесконечного превосходства Бога.

2.2. Познание Бога и его цель

Говоря о познании Бога, Кальвин утверждает, что результатом истинного богопознания является «религия и благочестие» - понятия, которым Кальвин дает определение ниже. Мы познаем Бога через Его дела. Кальвин говорит о двояком богопознании: «Бог познается в первую очередь как Творец из совершенного устройства мира и из учения, содержащегося в Писании, а затем предстает как Искупитель в лице Иисуса Христа». Необходимость в богопознании второго рода возникла в связи с грехопадением человека. В предложенном отрывке Кальвин предпринимает попытку рассмотреть первый вид богопознания в чистом виде, не касаясь второго. Иными словами, Кальвин исследует то, как бы человек мог познать Бога, если бы он не согрешил.

Человеческий разум не в состоянии познать Бога, не воздавая Ему какого-либо поклонения; при этом мы должны быть уверены в том, что Он является единственным источником всяких благ. Кальвин пишет: «…осознание Божьих добродетелей – единственный учитель, способный научить нас благочестию, которое в свою очередь порождает религию». И сразу же Кальвин уточняет, что под «благочестием» он подразумевает «…то сочетание благоговения перед Богом и любви к Нему, к которому приводит нас познание Божьих благодеяний»[4]. Когда мы познаем Бога как Творца всего благого, мы учимся соотносить все наши мысли и дела с Ним и отказываемся от любой попытки создавать себе Бога по своим прихотям. Познавая Бога таким образом, мы испытываем не страх перед Божьим судом, но благоговейный страх, основанный на нашей любви к Богу. В этом и есть смысл «истинной и чистой» религии: это «вера, соединенная с трепетным страхом Божьим»[5]. Именно такое представление о Боге и приводит человека к истинному поклонению.

2.3. Врожденное знание человека о Боге

Кальвин своевременно предвосхищает возражение о том, что человек может оправдаться своим незнанием о существовании божества, достойного поклонения. Автор формулирует одну из ключевых предпосылок своих рассуждений: все люди «обладают врожденным чувством божественного»[6]. Даже языческие философы признают в человеке стремление поклоняться какому-либо божеству. В определенном смысле о врожденном чувстве божественного свидетельствует факт идолопоклонства.

Несмотря на любые попытки истребить в себе это знание, человек все же трепещет перед всемогущим Богом, о существовании которого он непременно знает. Из такой «предрасположенности к поклонению» и «убежденности в необходимости» поклонения, «как из семени, и проистекает склонность к религии»[7]. В связи с этим идею Бога в сознании человека Кальвин также называет «семенем религии»[8].

Тем не менее, по причине человеческого безумия и нечестия это знание о Боге в человеке заглушается и искажается. Это приводит к ложному благочестию, чем и объясняется существование различных суеверий и ошибочных представлений о Боге. Истинное познание Бога возможно только на основании откровения, данного Самим Богом о Себе: «… они познают Бога не таким, каким Он сам открывает Себя, но воображают Его в том виде, в каком им рисует Бога их собственное дерзкое воображение»[9]. В основе ложной религии зачастую лежит страх перед Божьим судом, и такая религия приводит к еще большему нечестию.

2.4. Познание Бога через Его творение и провидение

Далее Кальвин делает общий вывод из сказанного: «Итак, высшее счастье и цель нашей жизни заключается в познании Бога, к которому причастны все люди»[10]. Кальвин продолжает говорить о богопознании первого рода: Бог не только посеял в душе каждого человека семя религии, но и явил Себя в продуманном устройстве Вселенной. Этот мир настолько упорядочен, что каждый человек, наблюдающий за ним, узнает о Божьем совершенстве, всемогуществе и вечной божественности. Далее Кальвин говорит о строении человеческого тела как об образце прекрасного Божьего творения. Человек как творение Бога демонстрирует величие Божьих деяний, о чем неоднократно говорится в Писании и что признают даже древние философы. Неблагодарность человека наиболее ярко проявляется в том, что он приписывает себе самому способности, которые он обнаруживает в себе от Бога. Несмотря на все знание, явленное Богом о Себе как о Творце, человек упорно отвергает Бога, подменяя его природой или самим собой, как это делают языческие философы (Эпикур и Аристотель). Кальвин утверждает, что поступающие так осмеливаются наслаждаться «драгоценными дарами, являющими определенную божественность в нас, и в то же время презирать Подателя этих даров»[11]. Еще одним доказательством Божьего всемогущества и добродетели является Его провидение – управление человеческим родом, ниспослание людям различных благ и поддержание порядка в этом мире.

Все эти доказательства существования и действия Бога должны побуждать нас к служению Ему, а также указывать нам на то, что существует жизнь после смерти. Происходящее в этой жизни показывает нам, что «наступит будущая жизнь, в которой нечестие получит заслуженное наказание, а праведность – награду»[12]. Однако, заключает Кальвин, человек неспособен извлечь пользу из всех очевидных свидетельств о Боге из-за своего отступничества. Всевозможные заблуждения наблюдаются не только среди простых людей, но и среди самых образованных. Здесь Кальвин опять приводит пример «секты» философов, которые пытаются умозрительным способом, при помощи разума постичь божественное, но вместо этого еще больше удаляются от истинного богопознания. Отсутствие истинного богопознания является причиной, по которой «вырождается религия»[13]. Кальвин делает вывод о том, что всем людям «по природе недостает способности чистого и ясного богопознания»[14].

2.5. Необходимость Писания для достоверного познания Бога

Кальвин особенно подчеркивает, что Бог пожелал явить Себя всем людям без исключения, чтобы ни один человек не смог оправдаться неведением и избежать осуждения. Но естественное знание о Боге не открывает человеку Бога как Творца в должной мере. Познать Бога в таком качестве в полноте возможно только через Священное Писание, и это привилегия, которую Бог предоставляет тем, кого Он приобщил к Себе. Кальвин сравнивает Писание с очками, которые собирают в фокус все знание о Боге и дают нам ясное представление об истинном Боге. Писание - это превосходный источник знания о Боге, потому что это записанное Божье Слово, точно изображающее Бога и прославляющее Его в Его деяниях. Именно в Писании «берет начало правильное понимание всего того, что Бог пожелал засвидетельствовать о Себе»[15].  Бог позаботился о том, чтобы Его откровение о Самом Себе было запечатлено и сохранено в Писании, которое следует считать «мерилом всего» (этот вопрос будет критически рассмотрен ниже).

Далее Кальвин переходит к рассмотрению авторитетности Священного Писания. Он опровергает ошибочное утверждение о том, что Писание является авторитетным благодаря признанию Церкви. Это означало бы, что Божье Слово поставлено в зависимость от человеческого суждения. Но Церковь, по словам Кальвина, не является фундаментом Писания; наоборот, Писание служит фундаментом для Церкви. В действительности, истинность Писания как Божьего Слова подтверждается свидетельством Святого Духа. Соответственно, человек признает авторитетность Писания исключительно благодаря сверхъестественному действию Святого Духа. Кальвин пишет: «Будучи же просвещены Духом, мы уже не полагаемся на свое суждение и на суждение других людей, что Писание исходит от Бога, но, помимо всякого человеческого мнения, обретаем несомненную уверенность, что оно изошло из уст самого Бога при посредничестве людей, и как бы зримо созерцаем его божественную сущность»[16].

2.6. Действие Святого Духа через Писание

В следующей главе Кальвин доказывает, что авторитет Писания невозможно утвердить доводами разума, мнением Церкви и другими средствами, вне свидетельства Святого Духа. Доводы разума не зарождают в человеке веру, но служат «хорошим подспорьем» для ее утверждения в верующем человеке. Среди человеческих книг не существует ни одной, которая бы смогла сравниться с Писанием по силе воздействия на человека. Дело не в изысканности стиля, не в увлекательности содержания, а в божественной мудрости, заключенной в Писании.  Более того, достоверность Писания подкрепляется, среди всего прочего, его древним происхождением, беспристрастным описанием исторических событий, точностью пророчеств, логической связностью учения апостолов и поразительной целостностью всего повествования. Тем не менее, это всего лишь «вспомогательные средства», которые должны быть подчинены главному  - просвещению Святого Духа. Реформатор заключает: «…Писание приводит нас к спасительному богопознанию только тогда, когда уверенность в его истинности опирается на внутреннее убеждение, внушенное Святым Духом»[17].

Кальвин высмеивает тех, кто претендует на «обладание учением Святого Духа», но при этом «презирает чтение Писания»[18]. Реформатор решительно отстаивает неотделимость действия Святого Духа от Писания и заявляет, что через Писание Святой Дух действует в Божьей Церкви. Кальвин твердо убежден, что Святой Дух, который является Творцом Писания, «пожелал запечатлеть для нас Свой образ в Священном Писании»[19], чтобы без труда можно было отличить действие Духа Божия от действия иного духа. И, наоборот, Божье Слово «есть орудие, с помощью которого Бог подает верующим просвещение Святым Духом»[20].

3. Оценка прочитанного

Не перестаю удивляться гению Кальвина в систематическом изложении христианского вероучения. Что можно сказать об одном из тех, кто заложил основы реформатского богословия?! «Наставление» Кальвина построено таким образом, чтобы не просто ознакомить читателя с важнейшими темами Писания, но передать суть основанного на Писании мировоззрения. При этом Кальвин тесно связывает ход своей мысли с библейским повествованием, приводя множество отрывков из разных мест Писания и истолковывая их с учетом контекста. По моему мнению, Кальвин блестяще справляется с поставленными задачами, благодаря чему его труд продолжает приносить неоценимую пользу читателям и по сей день.

Уникальность систематического подхода, предложенного Кальвином, видна уже в первом предложении «Наставления»: автор не начинает с так называемых «аргументов» в пользу существования Бога (как схоласты, например, Фома Аквинский) или с высказывания о существовании нейтрального, объективно существующего, независимого знания. Кальвин убежден в том, что обсуждение вопроса о существовании Бога – это «пустое мудрствование». Поэтому в системе своих рассуждений Кальвин отводит иное место рациональным «аргументам» и доводам: они помогают верующему человеку, просвещенному Святым Духом, осмыслить свою веру. Эту мысль стоит держать в уме при разговоре с атеистами или агностиками, помня, что невозможно доказать существование Бога или авторитетность Писания при помощи рациональных аргументов.

Итак, огромная заслуга Кальвина в том, что он с самого начала отправной точкой для наших рассуждений о Боге объявляет знание, которое Бог дает Сам о Себе. Кальвин исходит из предпосылки о том, что единственный источник познания Бога – это откровение. Он доказывает, что врожденное представление о Боге и естественное откровение бездейственны для истинного познания Бога, но достаточны для осуждения человека. Автор справедливо отмечает, что познать Бога человек может только из особого откровения Бога о Себе в словесной форме – Божьего Слова, или Писания. У Кальвина я учусь более точно формулировать свои мысли о Боге, опираясь на библейское повествование.

В первых главах «Наставлений» Кальвин говорит о практическом знании о Боге (познание Бога таким, каким Он являет Себя человеку в общем откровении) и разделяет это общее знание на внутреннее (врожденное чувство божественного\семя религии) и внешнее (познание Бога в творении и провидении). Но это знание настолько искажено в человеке, что служит только для его осуждения. По-новому для меня прозвучала известная мысль: из всего общего знания о Боге мы способны сделать вывод не только о существовании Бога, Его всемогуществе и творческой природе, но и о необходимости поклонения этому Богу.

Однако, как мне показалось (возможно, из-за недостаточного понимания хода мысли автора), Кальвин непоследователен в применении того метода, о котором он заявляет с самого начала. Он ставит перед собой теоретическую задачу - рассмотреть естественное познание Бога, которое было бы возможно, если бы человек не согрешил. Но вместе с тем Кальвин преследует практическую цель: он стремится применить эти рассуждения к нам, находящимся по ту сторону от грехопадения Адама, и неоднократно подчеркивает нашу неспособность познать Бога естественным образом, без особого откровения. Таким образом, по моему мнению, падший человек признает Бога Творцом только лишь после того, как он признал Его Искупителем. Другими словами, первый вид богопознания невозможно отделить от второго, если речь идет о человеке согрешившем.

Кроме того, мне не совсем понятна мысль Кальвина, когда он говорит, что в силу своей полной греховности мы неспособны познать Бога, и сразу же после этого отмечает, что честное исследование самих себя в определенной мере подталкивает нас к познанию Бога. 

4. Практические выводы

Для меня чтение «Наставления в христианской вере» имеет огромную практическую ценность. Во-первых, оно помогает мне точнее уяснить смысл христианского учения, чтобы совершать угодное Богу поклонение через изучение Писания, рассуждение над ним и молитву по нему.  Кроме того, я еще раз убеждаюсь в том, что любая попытка систематизировать учение Писания должна непременно «корректироваться» библейским богословием, потому что библейское повествование – это та форма, в которой Бог пожелал нам дать Свое откровение.

Во-вторых, при переводе богословской литературы я постоянно сталкиваюсь с цитатами и мыслями из трудов Кальвина, поэтому изучение «Наставления» позволяет мне знакомиться с основными идеями богословия реформатора и находить более удачные формулировки идей в переводе.

И, наконец, я прибегаю к «Наставлению в христианской вере» и комментариям Кальвина в своем служении благовестия и ученичества среди студентов. Недавно мы вместе с желающими девушками из церкви начали изучать Послание к Римлянам. Возникает необходимость в том, чтобы прививать членам группы библейское мировоззрение и развивать у них навык самостоятельного изучения Писания. Для этого иногда в качестве домашнего задания мы читаем и обсуждаем небольшие фрагменты из трудов Кальвина и других богословов.

В общем, можно сказать, что в отношении меня цель Кальвина преподать систематически изложенное библейское наставление в познании Бога была достигнута.

---

[1] Ж. Кальвин, «Наставление в христианской вере»; Санкт-Петербург: Издательство Российского государственного гуманитарного университета, 1997; кн. 1 и 2. «О содержании настоящей книги», ст.9.

[2] Там же, ст. 9.

[3] Ж. Кальвин, «Наставление в христианской вере»; Санкт-Петербург: Издательство Российского государственного гуманитарного университета, 1997; I.1.1.

[4] Там же, I.2.1.

[5] Там же, I.2.2.

[6] Там же, I.3.1.

[7] Там же, I.3.2.

[8] Там же, I.4.1.

[9] Там же, I.4.1.

[10] Там же, I.5.1.

[11] Там же, I.5.6.

[12] Там же, I.5.10.

[13] Там же, I.5.12.

[14] Там же, I.5.14.

[15] Там же, I.6.2.

[16] Там же, I.7.5.

[17] Там же, I.8.12.

[18] Там же, I.9.1.

[19] Там же, I.9.2.

[20] Там же, I.9.3.