Рождество 2013

За прошедшие годы я сказал не менее 20 проповедей о Рождестве. Это значит, что я сказал, наверное, все, что я мог сказать. Повторы теперь неизбежны, но не смертельны.

Вот 6 тем, которые постоянно, из года в год звучат в моих рождественских проповедях.

1.     Рождество – это повод дать бой Иисусу, который родился в сердце. Призыв «Пусть Христос сегодня родится в вашем сердце» полностью убивает Рождество.

Суть Рождества не в том, что происходит внутри нас, а в том, что произошло вне нас и независимо от нас, наших чувств. Нельзя путать свои религиозные переживания с Богом. Иисус – не внутри нас, а реальность Бога вне нас.

2.     Рождество – это мера той катастрофы, в которую мы ввергли себя. Для нашего спасения самому Богу пришлось стать человеком. Никакие меньшие меры не годились.

3.     Рождество – это спасение в снисхождении Бога к нам, а не в нашем восхождении к Нему. Значит,

а) инициатива спасения в руках Бога, Бог спасает нас, а не мы спасаем себя;

б) познание Бога происходит в этом материальном мире, а не за его пределами; познание невидимого Бога становится возможным не тогда, когда некая мифическая, платоновская душа освободится от тела и напрямую увидит Бога, а когда происходит прямо противоположное событие: когда Бог обретает материальное тело.

4.     Рождество – это двойная природа Христа. Христос – Бог и человек. Отдельно я об этом никогда не говорил, а всегда говорил об этом в рамках Рождества как меры нашего падения.

5.     Бессмысленность Рождества как традиционного праздника.

6.    Рождество – это рождение царя. Вот на этом остановимся подробнее.

К этой теме, с тех пор как я ее обнаружил лет 6-7 назад, я возвращаюсь постоянно.

И в это Рождество у меня есть причина опять говорить именно об этом. Последние два года изучения Ев. от Матфея в нашей церкви показали, что идея Царства и Царя стоят в центре евангелия. Вот самые яркие примеры (хотя их можно было бы привести еще много). Начнем с конца:

- В Великом поручении Иисус говорит «дана Мне всякая власть» - это слова царя.

- Иисус распят как Царь (27:37 – «Сей есть Иисус, Царь иудейский»).

- Беседа на Елеонской горе содержит серию притч о задержке возвращения Царя. (гл. 24-25).

- Глава 13 – семь притч о тайне Царства.

- Наконец, самая знаменитая часть евангелия - Нагорная проповедь (гл. 5-7): она, по словам С. Фергюсона, о жизни подданных Царства в падшем мире. Нет сомнений, что Царство – в центре НП. Первая и последняя заповеди блаженства – «ибо их есть Царство Небесное». Молитва «Отче наш» начинается с «да придет Царство». И Царства мы должны искать прежде всего.

Поэтому и рождественскую историю надо читать в первую, вторую и третью очередь как историю о рождении Царя. Иначе теряется связь со остальным евангелием.

В самом рассказе о рождении Иисуса есть четкие свидетельства того, что Рождество – это рождение царя.

Смысл родословной в Мтф. 1 заключается в том, чтобы показать, что Иисус происходит из царского рода, что он потомок Давида:

- уже в ст. 1  говорится, что Иисус - сын Давида;

- в родословии упоминается множество имен, но только Давида Матфей описывает дополнительным словом: «Давид царь» (ст. 6);

- родословие разбито на группы по 14 поколений, а при переходе от одной группы к другой упоминается именно Давид (ст. 17), т.е. Матфей сознательно ставит его в центре родословной;

- наконец, ангел называет Иосифа сыном Давида (ст. 20), а вторая глава начинается с вопроса:  «Где родившийся царь?».

            Нет сомнений в том, что Матфей хотел, чтобы первую главу его евангелия читали как свидетельство царского происхождения Иисуса. По Матфею, главная весть Рождества – рождение царя.

Значение Рождества как рождения Царя

Когда мы понимаем, что родился Царь, то спасение перестает быть мои личным делом. Иисус перестает быть мои личным спасителем.

Задача царя – шире, чем спасти лично меня. Царь восстанавливает свои владения целиком. Поэтому в моем личном спасении сразу заложено спасение целого народа и возрождения земли, на которой этот народ живет.

Эту мысль я ниже разовью, а сейчас еще раз о том, чем Рождество не является.

Когда царь возвращается, то люди не складывают умильно ручки, слыша новость о его возвращении. Они ждут перемен, они ждут войны, они надеются на восстановление справедливости.

А когда мы говорим «Рождество», то первая ассоциация – это открытка в теплых тонах, на которой милый Иосиф с прекрасной Марией склоняются над коляской с упитанным розовощеким младенцем. (Именно такими открытками забита новостная лента фейсбука в эти дни.) Проблема не в том, как они на самом деле выглядели, а в том, что эта открытка надежно прячет факт рождения царя.

Образ младенца полностью размягчает наш мозг и мы перестаем анализировать текст евангелия и подлинный смысл Рождества.

Мы поддаемся светскому толкованию этого события: семейный праздник, все дарят друг другу подарки. Всем хорошо, всем уютно. (Возможно, за «светским» пониманием Рождества на самом деле прячется Шлейермахер со своей рождественской пьесой.)

Но даже Исаия, который упоминает младенца в Ис. 9:6, говорит о нем как о наследнике Давида, как о царе, а не как о милом карапузе.

Настроение умиления и умиротворения не соответствует настоящему Рождеству.

Теперь пару слов о значении того факта, что родился Царь. Царь пришел сделать четыре вещи:

1)   Призвать своих подданных подчиниться Его власти.

Не спасение выходит на первый план, а признание власти Иисуса.

Потом наш Царь помилует нас за бунт, примирится с нами, но вначале он требует признания своей власти над нами.

2)   Спасти своих подданных.

Здесь есть парадокс: спасать надо от Его же гнева за наш бунт против Него.

Мы враги. Он считает нас врагами, мы считаем его врагом. Он мог бы казнить нас, но предлагает нам примирение: Он перестает считать нас врагами, а мы – Его.

Цена примирения известна: наш справедливый Царь сам несет наказание, которое положено бунтарям.

3)   Воссоздать свой народ и страну, которая долгие годы лежала в руинах.

Наше спасение не заканчивается на примирении с Царем, а только начинается.

Царь восстанавливает Свой народ, а посредством народа – всю страну и даже весь мир, в котором Его народ живет.

Христианин – изначально поданный Царя, а значит:

i)              Он не одиночка, а часть народа; церковь – народ Царства, форма организации народа. Мы часть народа – хотим мы этого или нет. Вопрос, мучающий каждого баптиста «Зачем ходить в церковь, если Бог живет в моем сердце?» отпадает сам собой.

ii)             Он нацелен на воссоздание народа и преобразование окружающего мира; он не довольствуется жизнью внутри церковной ограды.

4)   Дать модель власти.

Смерть Царя – это не только искупление наших грехов, но и модель преобразования мира.

Модель в том, что сила – в жертве, в служении, в смерти. Восточная модель власти: мне нужна власть для самого себя. Западная модель власти: мне нужная власть для служения стране.

Смерть Царя ведет к модели власти (на всех уровнях) как служению.

Пока Рождество остается семейным праздником, временем умиления, от него нет толка для нас, а от нас нет толка для общества, в котором мы живем.